Сон Мити о погорелых матерях в романе Достоевского «Братья Карамазовы». Часть 2

В его сне проступают три ракурса:
1. Митя как «дитё» (ямщик называет его «малым ребёнком», что является предпосылкой одной из трактовок его будущего с Грушенькой; связано с развитием единого образа матери и ребёнка (возлюбленная замещает Мите мать, лишь упомянутая в романе);
2. «Погорелые матери» - образ России, «иссохшая» мать-земля (Димитрий - от Деметра, с др.-гр. - «земля»; он ее сын).
3. «Дитё» - образ, символ всего человечества; дети Отца Небесного (отсутствие отцов во сне углубляет тему детства, что связано с сиротством братьев при живом отце).

Роман начинается родословием «нестройной семейки»; первые главы и названы: «сын.., дети.., сын..». Логическим финалом была бы смерть одного из братьев (самоубийство Смердякова - имеет иной импульс и мотив). Роман заканчивается похоронами, именно ребенка, который к тому же является второстепенным персонажем. И речью Алеши перед детьми. Смерть предстает как «сон», временное, переходное состояние.

А сон Мити - свидетельство страдания людей; он - свидетель (истор) их мук. В названии главы скрыта параллель: «Показание свидетелей. Дитё». Сном Мити автор полемизирует с Иваном. Иван говорит о страданиях детей общо; его речь похожа на газетный очерк.

Он глубоко мыслит, горячо чувствует, но в нём мало душевного опыта и тепла. Он возмущен: «..Если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то при чем тут дети.?» [1; 222] - вроде бы звучит справедливо, но не очень убедительно.

Отношение к страданиям Ивана - не эгоцентрично; но умозрительно. Душа его замкнута на себе; мысли подпольны, бунт саморазрушителен; его благие намерения мечтательны, ложны и порывисты, усугубляют ад земной, ведут в ад душевный, в болезнь духа. Его сострадание опасно для него самого и окружающих. Ведь он морально санкционирует убийство отца.

А Митя во сне думает, вернее, остро чувствует: «Сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дитё... чтоб не было вовсе слёз от сей минуты ни у кого» [1; 456-457]. Сострадание Мити наполняет его силой. Его сон - дверь в новую жизнь, где он пребразится.

Косноязычный Митя не смог бы объяснить своих чувств. Это Иван готов рассуждать о своих мыслях по поводу страданий, не ведущих к поступкам. Здесь и скрыто расхождение ума Ивана и морального эмпиризма Мити.

Сон Мити оставляет очень тяжелое впечатление, у нас. У Мити же он вызывает умиление, исцеляющее воспоминание. В нём проснулось желание новой жизни, деятельности. Он говорит недоумевающим судейским: «Я хороший сон видел» [Там же]. Сон хорош, ибо душа пробудилась; хорош не по картине, а по плодам, по состраданию, толкающему к действию, «чтобы не было слёз... сделать... со всем безудержем карамазовским» [1; 456-457].

Отношение автора к героям-братьям отчетливо проявляется через форму имен- обращений: ласковое Алёша и Митя, но Иван, а не Ваня; и Смердяков, а не Павел. Автор, как отец, любит героев своих, даже не очень симпатичных; разных - по-разному.

Дмитрий выделяется из буйных его героев. Так Раскольников несёт наказание за содеянное, а Митя убийства не совершал, но видит свою вину, в том, что хотел убить; этого достаточно, чтобы быть виновным. «Итак, человек беспрерывно должен чувствовать страдание, которое уравновешивается райским наслаждением исполнения закона, то есть жертвой. <...> Иначе земля была бы бессмысленна», - пишет Достевский в Дневнике писателя [2].

Страдание Мити переходит в сострадание к людям; самопожертвование не становится надрывом, но обогащено и смягчено умилением. Через Митин сон автор реализует любимую нравственно-религиозную идею самоочищения, очищения в покаянии и самоотвержении.

Самопожертвование Мити вызвано жалостью без унижения, как у матери к «дитю»; т.к. настоящая любовь - жертвенна. Митя «во сне» духовно «вдруг» растет (как ребенок!): от любви к Грушеньке - и через ее любовь - до сострадания к людям.

Итак, сон о «погорелых матерях» важен как в развитии сюжета, так и для раскрытия образа Мити, одного из близких автору героев. В нем скрыто будущее его преображение, любимая мысль автора о возможности нравственно-духовного спасения всех прозревших. Под влиянием любви к Грушеньке в Мите пробуждается... со-Весть. Через муки ее он приходит не к умозрительной, а действенной любви к миру. И раскрывается мысль старца Зосимы: «.Любовь деятельная сравнительно с мечтательною есть дело жестокое и устрашающее. Любовь мечтательная жаждет подвига скорого, быстро удовлетворимого и чтобы все на него глядели» [1; 54]. Добавим, и очень трудное.

Митя чуть ли не ключевая фигура среди братьев; явно ярче Алеши, заявленного главным.

Список литературы
1. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 тт. Т. 14. Л., 1976.
2. Достоевский Ф. Дневник писателя. М., 1989 (URL: http://royallib.com/book/ dostoevskiy_fedor/dnevnik_pisatelya.html).
3. Джексон Р. Л. Сон Дмитрия Карамазова про «дитё»: прорыв // Континент. № 150. 2011.
4. Назиров Р. Г. Творческие принципы Достоевского. Саратов, 1982.

Использованы
5. Августин Блаженный. О происхождении снов // О сновидениях. - М., 2000.
6. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1979.
7. Библейская энциклопедия: В 2 кн. - М., 1991.
8. ВетловскаяВ. Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». - Л., Наука, 1977.
9. Кунильский А. Е. «Лик земной и вечная истина»... - Изд-во ПетрГУ, 2006.
10. Криницын А.Б. Тема детей в «братьях Карамазовых» Ф.М. Достоевского. Сон о «дите» Дмитрия Карамазова. (Опыт комментария) // URL: http://www.portal-slovo.ru
11. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Совр. состояние изучения. - М., 2007.
12. Сузи В. Подражание Христу в романной поэтике Достоевского. - Петрозаводск. 2008.
13. Творчество Достоевского в русской мысли. 1881-1931. Сб. ст. - М., 1990.
14. Фрейд З. Художник и фантазирование. - М., 1995.
15. Фрейд З. Достоевский и отцеубийство . - URL: lib.rus.ec/b/17349/read
16. Фудель С. И. Наследство Достоевского. М., 1997.
17. Христианство. Энциклопедический Словарь в 3-х тт. Под ред. С. Аверинцева. - М., 1993.
18. Чудинина В. «Творческие сны» Достоевского // Литература и история. Вып. 3. - М., 2002.
19. Шестов, Лев. Достоевский и Ницше // Его. Соч. В 2 тт. - Томск, 1996. Т.1. С. 317¬465.
20. Шульц, Оскар фон. Светлый, жизнерадостный Достоевский. - Петрозаводск, 1999.
21. Юнг, Карл. Архетип и символ. - М., 1991.

Аннотация. В докладе анализируется сон Мити Карамазова посредством психологической, герменевтической, структурно-семантической интерпретаций; а с помощью методов символического толкования пытаемся понять общую идею автора. Нами показана природа сновидений, их значение в культуре, у Достоевского, а также "перемена ума" Мити через анализ сна о "погорелых матерях".
Ключевые слова: Достоевский, Карамазов, сон о дитё, погорелые матери, метанойя, «прорыв».

С. С. Григорьева