Художественное своеобразие пьесы Н. А. Полевого «Отец и откупщик, дочь и откуп» (1841)

Предпринимается попытка прочтения пьесы Н. А. Полевого «Отец и откупщик, дочь и откуп» (1841), выявления авторского замысла применения жанровой модели комедии.
Ключевые слова: Н. А. Полевой, драматургия, театр, комедия, жанр, герой, сюжет, репертуар, зритель.

Пьеса «Отец и откупщик, Дочь и откуп» (1841) считается лучшей из оригинальных комедий Н. А. Полевого. О своём замысле автор говорил, что «быт откупщика может быть предметом сценической шутки. Попытка оказалась удачна. И в сей пьеске дарование г-на Григорьева, в роле Федьки Кулака, при искусной игре П. А. Каратыгина (Хамов) поддержало благосклонность зрителей» [3, с. IX-X].

Купеческий вопрос был особенно важен для Полевого. «Я сам купец, - писал он, - и горжусь, что принадлежу к сему почтенному званию» [4, с. 362]. Более того, драматург видел перспективу социально-экономического развития России в неразрывной связи с совершенствованием этого сословия, просвещением и культурным «выковыванием» каждого купца. К этой теме и обращается Полевой, обыгрывая в ярких комических тонах культуру повседневной жизни богатого купца Евсигнея Созонто- вича Хамова и его дочери Елисаветы Евсигнеевны (по образным характеристикам - явные предшественники Самсона Силыча и Олимпиады Самсоновны Большовых из «Своих людей...» А. Н. Островского), обладающих капиталом материальным, но никак не невещественным. Это ощущается уже с первых реплик слуги Артюшки, из которых зритель узнаёт о «вещественной зависимости» жителей дома откупщика, стремящихся не столько иметь ту или иную вещь, сколько доказать её обладанием свой социальный статус и, выставив напоказ свой «вещественный капитал», самоутвердиться в сословном обществе.

Экспозиция рисует широкую картину петербургских нравов и задаёт идейно-тематический вектор развитию сюжета. Так, поверенный богатого откупщика Федька Кулак учит слугу местным «мудростям», «обыкновениям» и «поведенциям», то есть взяточничеству и низкопоклонству (явл. 2): «приди с маслицем да смажь двери, так и легко их отворишь, а не то под носом тебе захлопнут» [5, с. 77]. На наивный вопрос Артюшки «Уж будто в Питере взятки берут?» Федька по-гоголевски отвечает: «Да, разве где-нибудь берут взятки? Я что-то не слыхал о такой диковинке... Ну а кто же, примером сказать, запретит поблагодарить благодетеля какого? Да где же это видано? Благодарность - добродетель, батюшка! Так неужели добродетель со света гнать? А барский какой-нибудь камардин, разве он взятку берёт? Отнюдь! Он с праздником поздравляет, и всякий волен и дать ему и не дать.» (явл. 2).

Главный герой пьесы, откупщик Хамов, нарисован довольно живо, естественно. Как пишет В. Ф. Боцяновский, один из немногочисленных исследователей драматургии Полевого, «это человек, начавший с очень маленькаго, терпевший колотушки, подличавший, мошенничавший и этим составивший себе миллионное состояние. В его глазах люди разделяются только на две категории - на дураков и мошенников. Таким взглядом он проникнут настолько сильно, что подлость не только своя, о ней и говорить нечего, но даже чужая его нисколько не возмущает с нравственной точки зрения» [2, с. 33]. Кроме того, в лице откупщика «мастерски передал Полевой типичное купеческое обращение с челядью и интеллигентными пролетариями. Хамов, например, более чем третирует всех, зависящих от него, говорит ты художнику, которому он заказывает свой портрет, и архитектору, взявшемуся составить план для его дома» [2, с. 33]. Хамов, живущий по принципу «я тебе деньги плачу, а не ты мне» (явл. 6) «верен самому себе от начала до конца, - убеждён Боцяновский.

Он - Хамов в каждом слове, в каждом поступке» [2, с. 33]. Монолог восьмого явления раскрывает всю сущность этого персонажа: «Хамов (один). Как подумаю, с чего я начал. Сиделец в питейном доме, которого колачивали - ох! да как ещё колачивали, и кулаками, и оплеухами, и крючками! (Указывая на рубец на щеке.) Помню, как меня какой-то разбойник по лбу осьмухой огрел. А за что? Обмерял на гривну? А теперь - полмильона - да, что такое? Тьфу! дрянь - вот: хлопнул рукой и - полмильона! А всё суета суетствий! Теперь Хамова и князья, и графы знают, и в передней у меня баклуши бьют иногда такие, что. хе, хе, хе!» (явл. 8).

Интересен и образ «бесценной» дочери Хамова - Елисаве- ты, которую связывает с отцом не тепло семейного родства, а презренный металл. Её любовь, как оказывается, имеет свой курс, вполне определённый. На вопрос отца «Да за что ты меня любишь?» дочь отвечает: «Как же, папа: ты мне всегда столько кон- фектов покупаешь - у тебя такая карета. Как я в пансионе была, так меня все там так уважали - и мадам, и ученицы - меня никогда не наказывали - я сама слышала, как мадам бранила учителя, когда он меня раз за чёрную доску поставил. ха, ха, ха! Такой был урод. ха, ха, ха! В парике.» (явл. 9). Важно, что Полевой здесь ставит под сомнение не только сердечную близость членов семьи Хамовых, но и высмеивает воображаемую ценность пансионного образования Елисаветы. Да и сам Евсигней Созонтович меряет родительскую любовь в денежном эквиваленте: «Хамов. (Такушкину) Вот, что ты будешь делать, братец, слабость моя какая: люблю мою Лизу - ведь как, поверишь ли, люблю? Денег даже не жаль, какие она тратит. Утеха на старости!» или: «Да уж и девка вышла - золото! Не жалел, братец, на воспитание: у мадам Филу три года воспитывалась - по-французски так и режет - голоп как, братец, пляшет <...> (гордо) В золото её оболью за князя отдам - мильона не пожалею - будь только княгиней!» (явл. 11).

Главная коллизия пьесы выстраивается Полевым на стремлении Хамова выдать замуж дочь и желании «отыграть» теперь вложенные в её образование на пресловутый «французский манер» средства. Главным критерием отбора жениха становится его сословная принадлежность и материальное благосостояние (непременно нужен «генерал») - опять-таки весомый «вещественный капитал», а не духовно-нравственные качества: «Хамов. Если Бог благословил меня кое-чем, о чём мне помышлять, если не о том, чтобы дочь моя к моим достоинствам присовокупила хоть малую честь роду моему? Нет! не умру без того, чтобы внуки мои не были сиятельные, либо превосходительные!» (явл. 12). Однако сердце капризной Лизы, отвергающей любого выгодного по отцовским меркам жениха, уже занято - её избранник «какой-то офицер» Милов. Но стоит заметить, что от него, в свою очередь, она ждёт не искреннего чувства, а опять же блистательную богатую свадьбу - парижские уборы, бал, карету, большой дом - отель или пале, мебель и т. д.

Эта магистральная мелодраматическая сюжетная линия развивается на фоне затеваемой Хамовым крупной финансовой аферы. Готовый на всё ради приумножения капитала, он «плутует оптом» - задумывает обмануть подельников-откупщиков и, показывая им фальшивые расчёты и объявляя свои дела убыточными, берёт откуп «даром». Все планы рушит Федька Кулак, прекрасно знающий о мошенническом умысле своего благодетеля: по амплуа типичный плут, со слов Хамова - «выжига канальская», «гадкая головка», «масляная речь», «разбойник», «сущий злодей», он приводит «большие шашни» Евсигнея Созонтовича к развязке, оставляя его ни с чем. «Видите ли, батюшка, что человеческое житие коловратно!» (явл. 51) - говорит ему на прощание не униженно кланяющийся в землю со всех сторон Федька, а теперь почтенный купец по первой гильдии Фёдор Кузьмич Кулаков.

Внезапно открывшаяся бедность невесты Хамовой заставляет жениха Милова расторгнуть свадебное обещание. Осознавая, что мечта о богатом приданом испаряется на глазах, он восклицает: «Так неужели она сама такая драгоценность!» (явл. 51), кланяется и уходит. Тема денег достигает в финале своего кульминационного звучания.

Несмотря на лёгкость и «водевильность» сюжета, Полевой затрагивает здесь и серьёзные темы (тему денег, семейных отношений, образования и др.). Даже беспристрастный Белинский называл «Отца и откупщика.» «не холостым зарядом на воздух»: он считал, что в пьесе «есть истина, есть действительность. Видно, что автор хорошо знает сферу жизни, которую взялся изобразить. В ней есть если не характеры лиц, то верные очерки некоторых сословий» [1, с. 501]. Оригинальные и новоявленные типы героев - и сам Хамов, и его дочь, и плут-поверенный Федька Кулак - заставляли зрителя не только посмотреть на купеческие образы на сцене, задуматься над темой капиталов, но и принять сатирические удары на самих себя. Вполне вероятно, что этим обусловлена и специфика авторской жанровой номинации пьесы - «Несколько сцен в роде драмы, или Комедия в одном действии».

Одной из главных причин сценического успеха комедии у публики и благосклонного приёма в критике явился именно этот сюжетный ход - обращение Полевого к купеческому быту и, соответственно, простонародной речи - способному не просто раскрыть характеры героев пьесы и выкристаллизовать злободневные пороки сословия, но донести духовно-нравственные смыслы до театрального зрителя, что в полной мере выразится позднее в творчестве Островского.

«Долговечность не удел моих сочинений - это я хорошо знаю, - признавался Полевой. - Да, и что такое долговечность? Как определить её? - будущее будущему: время решит задачу. Если и тогда, когда мои усталыя кости лягут на покой, если и тогда «меня переживут мои сердечны чувства» в памяти соотечественников, и в чьей-нибудь душе возбудят сочувствие - мне довольно.» [3, с. IV]. Действительно, поэтика комедий драматурга не отличается оригинальностью, она схематична, «модельна», однако эти пьесы являют собой наглядную иллюстрацию «зрительской» стратегии автора, один из своеобычных и эффективных способов решения проблемы бедности национального репертуара в условиях сложившегося к 30-40-м годам XIX века кризиса и необходимый для многих ведущих актёров эпохи «рабочий» материал, способный оказать действенную творческую «услугу» в развитии профессионального мастерства.

Список использованной литературы
1. Белинский В. Г. Русский театр в Петербурге // Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1953-1959. Т. 5. М., 1954. С. 491-504.
2. Боцяновский В. Н. А. Полевой как драматург. СПб., 1896.
3. Драматические сочинения и переводы Николая Полевого: в 4 ч. Часть вторая. СПб.: Тип. Н. Греча, 1842.
4. Московский телеграф. 1829. № 19.
Полевой Н. А. Отец и откупщик, дочь и откуп // Полевой Н. А. Комедии и водевили. СПб.: Гиперион, 2004. С. 73-126. Текст комедии цитируется по данному изданию.

А. С. Басенко