Античные традиции в творчестве Андре Шенье. Часть 1

Андре Шенье начал свой творческий путь с восприятия античных авторов и этим сумел приспособить французский язык для использования классических сюжетов и жанров, которые существовали в античной традиции на греческом и латинском языках. В своём творчестве Шенье использует такие классические жанры, как: идиллия, буколика, элегия, ямбы и т. д., применяет античную метрику.

Сюжет стихотворения «Смерть Геракла» был воспринят им из античной мифологии. Миф о смерти Геракла сохранился в художественной переработке двух античных поэтов: афинянина Софокла (V в. до н. э.) в трагедии — «Трахинянки»; и Овидия, римлянина эпохи Августа, дважды обращавшегося к этому мифу — в «Послании Деяниры Гераклу» (сборник «Героини») и в поэме «Метаморфозы». В этих произведениях раскрывается предыстория трагедии.

Древнегреческий герой-полубог Геракл был женат на Деянире. Кентавр Несс, перевозивший Деяниру через реку, пытался её похитить. Геракл убил Несса отравленной стрелой. Умирая, кентавр дал Деянире коварный совет: собрать его отравленную кровь, поскольку это зелье возвращает утраченную любовь. Позднее Геракл победил Еврита и захватил в плен его дочь Иолу. Деянира, боясь, что Геракл покинет еёради Иолы, прислала Гераклу тунику, пропитанную кровью Несса. Одежда отравила Геракла, и он, испытывая страшные муки, бросился в огонь костра, разложенного на вершинегоры Эты. Зевс сделал Геракла бессмертным и взял его на Олимп.

Шенье избрал для своего произведения момент сожжения Геракла: его герой ломает деревья на вершине Эты, громоздит их в огромный костер, зажигает его и восходит сам; пламя костра возносит его к бессмертным богам. Казалось бы, Шенье, в согласии с мифом, мог бы изобразить Алкида неистового, сооружающего себе погребальный костер и сжигающего себя заживо под влиянием охватившего его безумия. Однако в изображении поэта нет речи о безумии. Фигура Геракла на костреполна величия и спокойствия. В отрывке Шенье мотив боли, мучений отсутствует совершенно; его тема — прославленная гора и прославившее её событие; герой изображается извне, а не изнутри. Из всех возможных чувствгероя в этот момент автор называет лишь ожидание приобщенияего к бессмертным богам.

А. С. Пушкин интерпретирует этот мифологический сюжет в стихотворении «Покров, упитанный язвительною кровью...». Сравнивая его с отрывком Шенье «Смерть Геракла», можно видеть, что изменёнными оказались некоторые детали сюжета, как и характер героя. В отличие от Шенье, Пушкин создаёт образ страдающего героя, терпящего невыносимые мучения. История отравления Геракла рассказана им совершенно иначе, чем это сделано у Шенье. Пушкинский Алкид — страдающий и неистовый: «Се — ярый мученик, в ночи скитаясь, воет». Его Геракл показан в непрерывном, страшном движении, вызванном невыносимой болью. Ещё одно важное различие, как справедливо отмечает В. Б. Сандомирская, состоит в том, что герою Шенье известна заблаговременно его судьба— он «ожидает воздаяния и часа, когда станет богом». Герой Пушкина, терпящий физические муки, превышающие даже его необыкновенные силы, не знает своей судьбы; он стремится лишь к тому, чтобы избыть свою боль, хотя бы ценой жизни. Пророчество оракула сбывается помимо воли Геракла: «...пламя, воя, Уносит к небесам бессмертный дух героя». Таким образом, изменения, внесённые Пушкиным при переработке фрагмента Шенье, касающиеся характера героя, столь значительны, что позволяют говорить не о переводе, пусть даже вольном, а об авторской индивидуальной поэтической интерпретации общего для обоих авторов мифологического сюжета, о создании своего, пушкинского варианта.

В. Г. Акахян
Продолжение следует